«кОртошку копам, на заводе рОбим»

Мешает ли нам жить уральский говор?

Наивные наши сограждане, всякий раз возвращаясь из-за границы, недоумевают: как же так, вроде, и одеты «не хуже всяких там французов», и даже ни слова не успели сказать по-русски, и рта, можно сказать, не открыли, а они там все равно твердят «russia, russia». И как только «наших» узнают?

Почему россиян видно за версту, догадаться несложно — выдает уже не столько одежда, сколько «неповторимая» манера поведения, и главное — тот отпечаток на лице, который наложила жизнь в России. Но вот если бы кто-то из иностранцев задумал вслушаться в русскую речь, он почти безошибочно определил бы еще и то, откуда именно «этот русский» родом.

Общеизвестно, что в Москве «акают», в Краснодарском крае — говорят вместо «г» — «х», ну а мы, на Урале, «окаем» и держим «кашу во рту». При этом в некоторых деревнях по-прежнему продолжают «отрубать» в глаголах последние слоги и получается что-то вроде: «Мой-от Ленька все успеват: и в огороде кОртошку копат, и на заводе рОбит». И хотя подобные фигуры речи постепенно становятся уже чем-то вроде уральского фольклора, но вот «оканье» укоренилось настолько прочно, что по-прежнему предательски выдает уральцев с головой, куда бы ни пришлось приехать.

Руководитель одной из местных радиостанций одно время даже умышленно принимал на работу в качестве ведущих исключительно приезжих, не обремененных пороками уральского диалекта. И уж совсем туго приходится современным деловым людям, особенно когда по делам бизнеса им нужно выезжать за пределы региона. Ибо уральское простодушное «оканье» далеко не все воспринимают однозначно, в иных случаях коварный диалект может нанести и урон деловой репутации.

Не случайно в последние годы такую популярность получили различные языковые курсы и тренинги, на которых уральцам предлагают навсегда избавиться от характерного говора. И с одной стороны, конечно, замечательно, когда речь поставлена и безупречно чиста, но все же отчего-то немного грустно, когда безвозвратно уходят от нас характерные признаки уральского говора, с его «робит, копат, стират», сопровождаемых беспримерным «оканьем».

Так ли уж мешает нам жить уральский диалект? Какая судьба ждет уральский говор в ближайшие годы? Откуда он вообще берет истоки? Об этом — в сегодняшнем выпуске «Дайте сказать».

Коварный диалект

Бизнесмены и политики стараются не говорить по-уральски

Выраженный уральский говор способен изрядно подпортить карьеру даже самому успешному бизнесмену и политику, особенно, если его частые деловые контакты проходят за пределами Уральского региона. Когда на встрече бизнес-партнеров один из ее участников неожиданно начинает «О-кать», «ЧО-кать», говорить скороговоркой, это создает ему имидж провинциала-лапотника, что невольно заставляет засомневаться и в его деловых качествах.

Не случайно в последние годы уральские бизнесмены, политики стараются избавляться от коварного уральского диалекта. Сегодня в Екатеринбурге действует несколько десятков языковых центров, в которых учат правильно и красиво говорить, при этом помогают избавиться от уральского речевого недостатка. При этом, как отмечают лингвисты, по-настоящему профессиональных специалистов в этой сфере наберется на миллионный Екатеринбург от силы с десяток. В период кризиса появилось особенно много фирм-однодневок, которые берут деньги, а вот результат не гарантируют. При этом цена курсов, как правило, рассчитанных на 30 часов, для бизнесменов составляет 10—15 тысяч рублей и более, в зависимости от квалификации специалиста.

— Деловые люди хотят получить ораторские навыки, понимать специфику, логику речи, и в том числе нивелировать диалект, — отмечает один из бизнес-тренеров Екатеринбурга по речевой культуре Василий Сурин. — Ведь многие из них испытывают неловкость, когда за спиной слышат в свой адрес: «Он что, с Урала?» К слову, деловой репутации может нанести вред и московский выговор, с «А-каньем», плавающей интонацией, и тянущийся питерский диалект, и горьковское тяжелое «О». Наш, уральский, не лучше и не хуже, он также свидетельствует о речевом нарушении, — резюмировал эксперт.

По словам специалистов, стойкая тенденция уральцев, работающих в публичной сфере, овладеть азами правильной литературной речи прослеживается на протяжении последних лет пяти-семи. При этом от диалекта можно избавиться за два месяца, если ставить четкую цель и интенсивно, каждый день заниматься.

По мнению экспертов, речь уральцев за последние десять лет постепенно становится более чистой, теряет признаки характерного для этих мест произношения. Это объясняется тем, что регион становится все более открытым для контактов. Деловые люди больше общаются, в том числе и с зарубежными партнерами. В результате происходит ассимиляция языковых культур.

Кстати

По мнению специалистов, «оканье» на Урале обусловлено жестким континентальным климатом: здесь часты западные атлантические ветры и резко меняется температура. Человек, интуитивно поджимая верхнюю губу, защищает себя от заглатывания холодного, влажного воздуха. Зажим верхней губы в свою очередь провоцирует произношение основных гласных звуков близко к звуку «О». Таким образом, со временем сформировался уральский произносительный стереотип.

Между тем

Перестанут ли «акать» москвичи?

Классическое старомосковское произношение сильно сдало свои позиции. И не под влиянием нахрапистого «гхэканья», а в результате интеллигентного давления со стороны Питера. Раньше, всего каких-то 50 лет назад, речь москвича отличалась от речи ленинградца весьма существенно. Уютные московские «булошная», «дощщь», «дьверь», «высокый», «лехкый», «попить чийку», «иди отсуда» являлись само собой разумеющимися. Ленинградцы со своим «как пишется, так и говорится» довольно долго не могли одержать верх. Чопорное ленинградское сочетание «щч» в словах вроде «мущчина» вызывало комический эффект — помните, как голосом актера Гарина сокрушался о пропаже хвоста ослик Иа-Иа в мультике про Винни Пуха: «Наверное, его кто-нибудь стащчил!» Теперь же дела обстоят по-другому. Согласно лингвистическим исследованиям, старомосковская норма практически повсеместно в столице уступила питерской. Только 7% москвичей в слове «высокий» не смягчили «к», только 8% не употребили «э» оборотное в заимствованные слова вроде «шинель». А что касается некогда типично московского «дощщь», то теперь «дошть» и «под дождем» вместо «дощщь» и «под дожжем» говорят 86% москвичей и только 74% питерцев. Сдают позиции и пока еще обязательные «яиШница», «скуШно» и «сквореШник» — нынешнее поколение москвичей предпочитает произносить эти слова так, как пишется. Железно держатся только знаменитые московские «што» и «конеШно» — так говорит 100% жителей Москвы.

Лучше «окать», чем говорить на языке зоны

Дмитрий СУВОРОВ, кандидат культурологии, доцент Гуманитарного университета, лауреат писательской премии имени Бажова:
— Вы знаете, в разных странах и культурах очень разное отношение к местным говорам. Вот в Англии, например, депутат британского парламента вполне может выйти к трибуне и произнести свою речь на самом махровом девонширском диалекте. Если бы подобное произошло у нас, то воспринималось бы как нечто запредельное. Поскольку в российской традиции другое отношение к диалектному произношению. В какой-то степени это связано с укоренившимся этикетом. Мы прекрасно помним пример Горбачева. Как известно, он говорил с сильнейшим южно-русским акцентом. Использовал звук «гхэ» вместо «г», и это сыграло в его политической карьере негативную роль. Его говор бесконечно обыгрывался в анекдотах, создавая общий иронично-негативный настрой по отношению к этому человеку. Так сложилось, что в России традиционно не приветствуется использование в деловой лексике диалектного говора. Это традиция, и никуда от этого не денешься.

И все же главная, на мой взгляд, проблема в сегодняшней речи политиков, деловых людей это как раз не диалектность, а вторжение фени. Тем более, что в городской среде, по крайней мере у нас, на Урале, черты местного говора постепенно стираются. Лет 35 — 40 назад еще можно было услышать в крупных городах характерные обороты уральского говора. Я даже не имею в виду, «оканье» — это не самая главная отличительная черта уральского диалекта — ярче всего его характеризует обрубание гласных в глаголах. Не «работает», а «работат». Не «копает», а «копат». Жителей Нижнего Тагила до пролетарской революции даже называли батами. А все потому, что местный диалектизм «бает» они произносили как «бат», обрубленной фразой. Сейчас, чтобы услышать такую колоритную диалектную речь, нужно забраться в самую что ни на есть сельскую глубинку. Несколько месяцев назад мы с супругой заехали в одно такое село, расположенное на стыке Алапаевского и Ирбитского районов. Нам нужно было найти женщину, знавшую предков моей семьи. Вот как она разговаривала по телефону, когда мы зашли: «Да, «внушька» приехала. Да работат. Щас на кладбищэ собиратся, с мужом». Мне больше всего понравилось — с «мужом», а не с мужем. Но, понимаете, такая речь уже совершеннейший реликт. На уровне городской речи, можно сказать, это уже вымерший феномен. Он сохраняется именно в сельской местности, по большому счету уже только у представителей пожилого поколения. И это, к слову, потеря для субкультуры Урала. Ведь этот диалект сам по себе — очень интересный культурный феномен. И он, увы, исчезает. Разве что писатели как-то будут пытаться его сохранять. До революции жил замечательный поэт-футурист Василий Каменский. Он свои стихи писал на основе урало-сибирского диалектного говора. И надо сказать, у него получалась действительно большая поэзия.

А что касается деловой лексики, то сейчас гораздо большая проблема совсем не диалектизмы, а использование грубых агрессивных жаргонизмов, тюремной лексики. Причем мы все понимаем, что порой этот почин идет с самого верха. «Мочить, кошмарить» — прочно вошли в обиход, эти выражения цитируют все газеты. В политической культуре Запада к диалектизмам относятся спокойно, а вот к фене отношение там гораздо более жесткое. В Америке был известный политический деятель, сенатор Маккарти. В некоторой степени он «аналог» нашего Жириновского. Славился этот политик тем, что выходил на трибуну и мог нести что-то запредельное на сленге портового хулиганья. Но он и остался в памяти американцев как экзотическая, негативная фигура. А у нас подобная лексика сейчас как вариант нормы. И надо сказать, она играет разрушительную роль в культурном плане. При этом, с точки зрения психологов, блатные обороты разрушительны вдвойне. Потому что в них используются агрессивные формы психологических установок в речи. Практически такая речь является манипуляцией. Как крайне проявление, это когда представители власти встречаются с представителями других государств на международной арене, произносят нечто шокирующее весь мир, и тогда может доходить до скандалов. Хотя случаются и курьезные случаи, когда угрозы на отечественном сленге на политиков других стран не действуют, поскольку они их не понимают. Самый классический вариант: Хрущев обещал показать американцам «кузькину мать». И они до сих пор не понимают, что же такое он им хотел показать. Потому что этот оборот не имеет аналогов в местной языковой форме. Перевести и втолковать его истинный смысл практически невозможно. Но тогда «выстрел» Хрущева получился вхолостую. И другое дело, когда один наш политик использовал в своей речи оборот агрессивно-сексуального характера. Не буду приводить дословно, передам его общий смысл: «обрежем так, что больше ничего не вырастет». И эту фигуру речи дословно перевели Хавьеру Солане. Шок в результате был полнейший, и последствия для нашей страны были достаточно печальными. Потому что за этим «откровением» сразу последовали финансово-репрессивные меры.

Думаю, это типичный вариант нашего менталитета последних лет: действовать и говорить, абсолютно не учитывая обратную связь. К слову, носители диалектов так никогда не делают, для них это нехарактерно.

Кстати, анализируя диалекты, можно проследить историю нашей огромной области. Где-то речь более чистая и правильная, и скорее всего, это следствие того, что в этот район приезжало много ссыльных, выходцев из центральных регионов России. А где-то она исконно уральская — значит, составляющая приезжих там могла быть незначительна. И хотя на основе этих островков речи соблюсти чистоту эксперимента очень сложно, но какие-то выводы сделать определенно можно. Скажем, первая волна переселенцев в ходе столыпинской реформы не разрушала местную субкультуру, хотя и были сложные внутренние взаимоотношения между местными и приезжими. Просто первая волна столыпинских прижилась абсолютно. Помните, Столыпин просил 20 лет на реализацию своей политики. Это срок, за который маргинальный элемент полностью «растворяется», адаптируется к нормальной жизни. А вот последующие принудительные, сталинские переселения повлияли на субкультуру и диалект. Они сыграли роль снежной лавины. Ведь на момент революции диалекты в нашей стране были очень четко локализованы. А сегодня, к примеру, северо-русский диалект, новгородский, где вместо «ч» произносилось «ц» (псковитяне «цисто» англичане), практически исчез. При этом южно-русский сохраняется. Он оказался более устойчивым. Что ярко доказывает история с Горбачевым.

Сегодня в целом реликтовые говоры в России исчезают. Они просто уходят со своими носителями. Гибель диалектов, в том числе и уральского, происходит в силу разных причин. Скажем, все социальные эксперименты их, конечно, добивают. Ко всему нельзя не учитывать и того, что эти говоры сельские. А сельская субкультура умирает, это очевидно. Мне скоро 50 лет, и я могу отслеживать это четко хотя бы за период своей жизни. В деревне происходит вытеснение крестьян частниками, дачниками. И говор, увы, уходит.

В тему

Что могло повлиять на формирование уральского говора? Немалую роль могло сыграть смешение национальных языков на территории Урала, использование элементов говора неславянских народов. Так, к примеру, Дмитрий Суворов отмечает, что у финно-угорских народов — удмуртов, марийцев и т.д. — в языке нет буквы «х», поэтому бывает особенно забавно слышать, как представители этих народов используют ненормативную лексику. Вместо «х» используется «к». В целом тема диалектов настолько многогранна, что по ней можно отследить глубинные пласты истории развития Урала.

© Елена МАЦИОНГ

Фото: Екатерины ФОМИНЫХ

Уральский рабочий, 30.01.2010 г.

Программа тренинга: Усиление рече-голосовых навыков »